But you're the ones who made it
Watch the beauty of all our lies passing right before my eyes
I hear the hate in all your words,
All the wars to make us hurt
We get so sick oh so sick,
We never wanted all this
Medication for the kids with no reason to live.
Да, мы размахиваем этим флагом ненависти,
Но ведь это вы его сделали,
Наша ложь во всей ее красе проходит у меня перед глазами,
Я слышу ненависть в каждом вашем слове,
Вы разжигайте войны, чтобы нас покалечить,
Нас так тошнит, о, так тошнит,
Мы никогда ничего подобного не хотели,
Зачем лекарства людям, которые не видят смысла жить?
Hollywood Undead-Young.
EPOV.
Моя голова начинает кружиться, когда я оказываюсь в зале полной людей, как будто мы пришли на похороны какого-то представителя музыкальной индустрии, и до хуя народу пришли с ним, этим представителем, попрощаться. Кажется, у меня начинается клаустрофобия. Ебанный в рот, а вечер-то еще и не начался, и тут я вспоминаю про нашу гостью. Теперь у меня начинается приступ паники - до хера народу и одна назойливая баба, но «назойливая» звучит слишком просто для Тани. Она, что угодно, но не назойливая, например: суперболтливая, супернадоедливая, и, бля, ок, она супермеганазойливая. Супермега- это главная часть слова. И я знаю, что такого слова нет, но мне уже наплевать.
Официанты налетели на нас, как пчелы, наперегонки, стараясь отвести нас к нашему столу. И я пытаюсь не искать ответ на вопрос: им что, платят больше тому, кто больше людей отведет к столу? По пути к нашему месту расположения, к которому нас ведет эскорт из 5 человек, я натыкаюсь на лица, которые чаще видишь на каком-нибудь вручении наград типа «Грэмми» или что-то вроде этого, а не на первом дне учебы их отпрысков.
Когда мы благополучно прибываем на место нашего расположения, нас начинают облизывать с ног до головы. За столом сидит Джаспер и, видимо, его мать. Мы как придурки представляем наших родителей друг другу и с ожиданием вертим бокалы в руках. Эмметт делает двусмысленные шутки в адрес миссис Уитлок, прошу прощения, Марии, которая почти пускает слюни на моего отца, из-за чего Джас себя чувствует некомфортно, бросая извиняющиеся взгляды на всю нашу семью, а мама хватается за нож с лицом маньяка, готового на кровавое убийство.
Я уже говорил, что вечер только начался? Казалось, что хуже уже и быть не может! Ан-нет! Может!
Прибывает Элис и ее мать, то есть моя тетушка. Тетя Викки. Я оглядываюсь на свою мать, лицо которой изменяется: от маньяка готового на кровавое убийство до Джека Потрошителя, готового заживо обглодать чьи-то косточки, предположительно тети Вик.
Никто не упоминал, что моя тетушка домогалась моего отца? Нееет?
Папа становится пепельно-белым, пытаясь угомонить миссис Уитл…ерр…Марию, которая видимо уже добралась до отца под столом, и мою мать, которая уже успела обзавестись еще одним ножом.
Конечно, мы все считали, что это уже в прошлом, кстати, из-за этого инцидента мама и ее сестра перестали общаться. Смотря на их лица, с мамой уже все ясно, а вот глаза тети Вик вроде собираются прокатиться по полу, и она выставляет вперед себя молявку Элис. Лицо Эсми становится мягче, превращаясь от Джека до обычного маньяка, и отец, пока моя мама отвлечена, выхватывает у нее ножи, заодно убирая все режущие и колющие предметы в пределах маминых рук со стола. Остальные в знак солидарности прячут свои тоже.
В то время, пока мы все заняты ныканьем серебра, как воришки, тетя Вик, начинает извиняться перед матерью, говоря, что уже выросла от их постоянного соревнования. Мать не верит, но позволяет тете сесть на свое место за столом, предварительно целуя нас с Эмметтом в щеки. Когда очередь доходит до отца, Элис рявкает на свою мать, после чего та под взглядом дочери и ее сестры похлопывает моего отца по голове, как пса, выражение которого на грани слез и нервного срыва.
Элис начинает обнимать мою маму, у которой лицо снова преображается в безмятежное, каким оно было до инцидента с тетушкой и Марией.
Смотря на тетушку, я, конечно, уже не испытываю прилива гормонов, но делаю вывод, что Виктория осталась такой же привлекательной, какой и была годы назад, когда мы с Эмметтом за ней подглядывали. Мне почти стыдно. Я гляжу на брата: ему, видимо, тоже почти стыдно. Почти. Бля, кто нас осудит? Она высокая, словно ноги растут из ушей, а волосы темно рыжие. Красивые. А губы пухлые, и вообще она секси-шмекси. А это вообще слово? Неважно.
Виктория и Мария, видимо, нашедшие общие темы начинают тихо общаться. Джаспер не отводит щенячий взгляд от Элис, которая, в свою очередь не отводит взгляд от моей матери, расспрашивая ее про ее платье и рассказывая про какой-то аукцион.
Отец, шумно вздыхает и тщательно присасывается к своему бокалу, который никак не становится пустым. Думаете магия? Нет. Он постоянно подливает еще.
Женщины, Бля!
Теперь можно выдохнуть, думаю, больше сюрпризов быть не должно, а если и будут, то хуже уже не будет!
(P.S.: Наивный, бля…)
Через минут пять за ручку прибывают Розали и Белла, между ними еще одна женщина. Все трое болтают без умолку, а я начинаю представлять, как выглядит моя бабуля Платт, когда принимает ванну. Спросите почему? Да потому что у меня стояк с размером Эйфелевой башни, который намеревается порвать ширинку моих штанов, стараясь проложить себе путь к той киске, что его так зацепила. Упорный, сука.
Короче говоря, Изабелла Свон была одета в золотое платье, которое казалось, было закрашено на ней. Оно обнимало все ее кривые, как перчатка, а ее грудь…ее грудь была так вытолкнута вместе…о боже, как мне захотелось потереться об ее ложбинку носом.
Не помогает!
«Эсми, это мои лучшие подруги: Белла и Розали, и эта красивая женщина Эрин Мейсон» - прочирикала Элис, поднимая мою мать за руку, – «Белла, Рози, тетя ЭМэй, это моя тетушка Эсми и ее красавчик-муж - доктор Карлайл Каллен»,- продолжала щебетать моя сестра, - «Так тетя ЭМэй, а это их сыновья», - она обвела нас с братом рукой, - «Эдвард и Эмметт». – Она что-то шепнула Эрин, Белла покраснела, а Эрин засмеялась.
«Этого не будет»,- пресекла Белла очередную реплику Элис и обернулась к Эрин: «Не обращай на нее внимания, она как обычно стремится все преувеличивать. Ну, всех остальных ты знаешь». – Она повернулась к моей матери и отцу, - «Рада с вами познакомится, Элис много про вас рассказывала», - она протянула руку моей матери, но та, застав врасплох меня и Беллу, крепко ее обняла и что-то проговорила ей на ухо, в ответ Белла опять покраснела.
Дайте медаль этим женщинам!
В это время подошли Чарли и еще один мужчина.
«Эсми, ты только взгляни, какой кусок красоты отхватила Эрин».
Моя мама молчит, но при взгляде на нее понято, что она почти так же хочет пускать слюни на этого парня, как и Мария на нашего отца, но вовремя одевает слюнявчик, чтобы этого никто на заметил. Отец подозрительно глядит на маму, пытаясь пробить ее своим взглядом, и понять о чем, она думает.
Я слышу, как кто-то – Розали - начинает шептать мне на ухо:
«Хочешь ее завалить, попытайся понравиться Эрин.»
И я как последний идиот резко встаю со своего места, все резко оборачиваются на меня. В неудобном молчании я подходу к Эрин и начинаю говорить, как рад с ней познакомится и как она прекрасно выглядит, и что самое удивительное: я не вру, хотя это стоило мне примерно 50 баксов, которые я поставил на то, что я не буду пытаться привлечь внимание Беллы. И пока я все это болтаю, молчание продолжается, а я все лепечу, как последний олух, каким и являюсь.
Бля, кто-нибудь проигрывал самому себе в споре? Привет, меня зовут Эдвард-Осел-Каллен, но зовите меня просто donkey.
Когда излияние говна из моего рта прекращается, Эрин, та самая тетушка, которой мне нужно понравится, смотрит на меня как на идио…эрр…donkey, точнее говоря, на меня все смотрят как на того осла, о котором я говорил раньше.
Я что, упоминал о ее зубах?
Бля! Это не хорошо.
Я смотрю на Эмметта, который попивает свой виски со злобной улыбкой на лице. Самопримечание: не называть больше Эмметта плюшкой.
Все, блять, хуже некуда.
Теперь мне осталось принести на сцену стул и ждать ударов пищи, чтобы я мог утонуть в своем унижении.
А кто мне это посоветовал? Я оглядываюсь на Розали, которая фыркает в свой бокал, в результате все, что было у нее во рту, выливается струйкой на пол, когда она нагибается в приступе смеха. И тут подходит этот парень и забирает руку Эрин, которую я все еще держу, отвлекает всех от меня и уже нескольких человек от Розали, представляясь нашей компании.
«Алек Вольтури». Теперь все внимание на нем, и я могу сбежать от центра всей заварушки.
Я опять смотрю на Розали, которая, все еще кашляя, вытирается платком Эмметта, который тот в приступе джентльменства подал его ей, но после нескольких секунд она распрямляется, и смотрит на меня, и опять сгибается в приступе смеха гиены теперь на пару с моим братом. Я, обиженный и униженный, сажусь за свое место. Рядом садятся Чарли и отец. Чарли хлопает меня по плечу, даря мне сочувственный взгляд, и оборачивается к моему отцу, который вертит головой, не веря в мою глупость.
Розали, сука, подставила меня, ей, видимо, мало моего унижения, и она склонилась ко мне, чтобы поиздеваться. Но нет, я слышу совсем другие слова, нежели я ожидал.
«Ну, разве я не молодец? Разве ты не чувствуешь, что остался в одних боксерах, которых ты тоже лишился от испепеляющего взгляда, которым пожирает тебя Белла?»
Я начинаю поворачивать голову, но она дает мне подзатыльник.
«Ты что, хочешь, чтобы она поняла, что это я все подстроила. Умоляю, только не смотри на нее хотя бы секунд пять после того, как я уйду».
Она разгибается, что-то бормоча о полных ослах, которые прозрачны, как слезы младенца.
Это она обо мне? Ну, да, ты ведь осел.
После пяти секунд и еще нескольких на всякий случай я смотрю на Беллу, которая уже благополучно сидит за столом рядом с Элис и Эрин, которая говорит с моей матерью.
О, да! Для Беллы, я явно сижу здесь голый. Как будто я устроил для нее стриптиз, а трогать она не может.
Я откидываюсь на стуле, давая полный обзор моих товаров на ее обозрение, и начинаю наслаждаться этим пожирающим взглядом.
Свет слегка гаснет и на сцену выходит мужчина, приветствуя всех гостей, призывая всех занять свои места.
Одно место за нашим столом пустует, и все вопросительно смотрят друг на друга. Родители объясняют, что место зарезервировано на дочь друзей, которая опаздывает.
Но думаю, вся наша семья надеется на, то что эта сама гостья не появится вообще.
Мужчина, который, видимо, был директором Грин, объявляет, что через какое-то время состоится благотворительный аукцион, но я так и не понимаю, что будут продавать и сколько будет стоить один лот, а затем мужчина уходит. Родители решают пойти поздороваться со знакомыми, а девушки решают пойти найти Анджелу и Бена, нас соответственно тянут за собой. Но я наслаждаюсь больше тем, как выглядит зад Беллы в этом платье. Я уже говорил, что оно обтягивает ее как вторая кожа?
И как раз под этой второй кожей не видно полосок от трусиков, что наталкивает меня на определенные мысли. Я решаю проверить, и наглым образом я дергаю Изабеллу из ряда ее подруг и притягиваю к себе, с облегчением замечаю, что она становится сукой из-за моих не прикрытых авансов, и еще я замечаю (и это больше всего меня радует), что ее взгляд остается все таким же пожирающим и сексуальным, словно на ее глазах состоялась оргия и все еще продолжается. Моя рука, без моего же ведома, начинает обследовать ее попку, на что Белла начинает вырываться из моих объятий.
«Тихо, девочка», - шепчу я и убираю свое руку от ее зада, так и не найдя отличительных черт белья.- «Я просто хочу с тобой поздороваться».
«Так мое лицо находится у меня на заднице?»
«Ну, что ты, милая. Просто твоя задница так хороша, что она достойна особого внимания. Рада меня видеть, Белла? »
«Безумно».
«Счастлив слышать», - и, подавшись порыву, поцеловал ее. Она естественно начала меня отталкивать, но через какое-то время сопротивление становилось все слабее, а потом она сама начала меня притягивать в себе. Ее губы были мягкими, и от нее пахло клубникой, а на вкус - виски с капелькой мяты. Я обнял ее за талию, притягивая к себе, она поглаживала мое лицо одной рукой, пока другая дергала меня за волосы на затылке. Мои губы перешли на ее шею, где я оставлял мягкие поцелуи, но как только я начал легонько всасывать кожу, но отдернула меня за волосы.
«Я не территория, чтобы быть помеченной», - прошептала она.
«Я не мог удержаться. Ты сегодня слишком великолепна для твоего собственного…», - я опять потянулся к ее губам.
«Хватит Эдвард. Я не люблю показы».
«Я не могу себя удержать. Видя тебя в этом платье и зная, что под ним у тебя ничего нет…Это просто выше моих сил», - заныл я.
«С чего ты взял, что под ним ничего нет?» - приподняла она брови. Она такая милая, если не замечать, что она первосортная сука.
«А есть?»
«А ты хочешь?»
«Даа»
«Может быть, ты узнаешь точно сегодня вечером, если правильно распорядишься своими деньгами, а иначе я буду обязана другому. А бог его знает, как я хочу, чтобы это был ты», - и без другого слова она ушла, не оглядываясь на меня.
Я не понял. Мне нужно что-то купить???
Свет лампочки, зажегшейся у меня в голове, почти слепит меня.
Да, осел, Аукцион.
А что продавать будут? Я надеюсь, как девственница надеется на то, что ее первый секс будет с любимым, что не будут продавать предметы одежды какой-нибудь знаменитости, и мне не придется покупать чьи-то трусиля, только ради того, чтобы вечером потанцевать с Изабеллой, а с ней мне очень потанцевать хочется, и это значит, что, если для этого мне придется покупать чьи-то трусишки или еще какое-нибудь говно, я буду с восторгом на лице бросать деньги на этот хлам, который наверняка гнусно смердит.
Бляяя, почему я не слушал нашего директора внимательней?! Конечно, этот ответ слишком прост: потому что вместо того. чтобы слушать внимательно, ты пялился на сиськи Беллы-Сука-Супермегаотвлекающей-Свон.
Когда я заканчиваю свой монолог, я понимаю, что потерялся в толпе и нигде не видно друзей, но виден Эмметт. Взяв у проходящего официанта выпивку, я направился к ним.
Беллы и Роуз не было, а парни как раз направлялись курить, я пошел с ними.
И, надеясь, что вечер пошел на лад, мы натыкаемся на…Таню.
«Эдвард, малыш. Почему ты меня не встретил? Я так по тебе соскучилась. Я так рада тебя видеть». Я сам не верил, что она уже лезла меня целовать, я взял ее за плечи.
«О, какой красавчик», - она потянула руку к Джасперу. «Эдди пусти. Ну ладно, не отпускай меня. Пойдем к тебе, детка. Я соскучилась по тебе», - она опять полезла целоваться. Я огляделся на брата, но больше меня привлекла Элис, которая побледнела. В детстве, она постоянно придавалась нападкам Тани, а мы ничего про это не знали. Только после того, как наши матери перестали общаться, мы узнали, что Таня постоянно издевалась над Элис, но та все держала в секрете, стесняясь нам про это рассказать. Это стало переломным моментом между Таней и Эмметтом. Если в детстве они хоть как-то ладили, то после этого открытия он полностью был настроен против нее. И часто называл меня предателем из-за того, что я трахал ее, а не порвал с ней отношения, как он. Я, конечно, люблю Элис, но тогда я не думал, что Таня была очень жестока, но чтобы вызвать такую реакцию от нашей сестры, Таня, видимо, очень сильно повредила самооценку Элис.
И буквально за одно мгновение она превратилась из самоуверенной девушки в неуверенного ребенка. Во мне боролись инстинкты защищать и нападать.
«О, кто тут у нас?», - Таня, видимо, тоже заметила Элис. - «Малышка Элис Брендон. Рада встрече», - она отсалютировала Элис.
«Взаимно. Денали».
За моей спиной послышался шорох. Оглянувшись, я увидел Беллу, сдерживаемую Розали.
«Это Денали? Та самая Таня Денали? Роуз пусти меня, я приложусь своим 150 долларовым педикюром по ее тощей заднице».
Моя девочка явно хотела драки. После нескольких мгновений Белла успокоилась.
Я раньше не видел этого взгляда, но если бы он был обращен на меня, я бы уже лежал в луже собственной крови и с произвольными приступами тошноты.
Я видел, как сжались ее зубы и кулаки, как рука Розали успокаивающе опустилась ей на плечо, и как по дуновению ветра ее лицо изменилось от кровожадной убийцы до стервозной красотки. На лице у нее отобразилась льстивая улыбка, повернувшись к Розали, которая тоже была на гране стервы и убийцы, Белла ей что-то тихо сказала, вызвав улыбку подруги. Обе они тихо отступили в зал, не привлекая внимания к себе.
«Как поживает малышка Элис? А как твоя мама? Ах, да! Ее же изгнали из общества Калленов за приставания к доктору», - блондинка потрепала Элис за локон, который на удивление оставался черным, а не покраснел, как остальная часть ее тела. Блондинка отступила под убийственными взглядами трех мужчин.
«Проваливай отсюда»,- рявкнул Эмметт, становясь перед Элис, которая обрела дар речи и начала обходить моего брата, но Джаспер ее вовремя ухватил за талию, шепча: «Не сейчас. Слишком много внимания».
«Ладно, детка, так и быть пойду, пройдусь. Эсми сказала, что здесь будет племянница Эрин Мейсен, а мне так хочется некоторые ее платья, как ее?.. Голубь?* (Имеется ввиду ссылка на фамилию Swan в пер. лебедь. Голубь как издевательство). До встречи малыш», - вильнув задом, блондинка испарилась.
А мы почти тихо и мирно направились к нашему столу, по пути остановившись на бутылкой ликера, для Эл, которая так и кипела от злости.
И я не мог поверить, что Белла и Розали так просто взяли и отступили, оставив подругу под гнетом насмешек какой-то твари. Хотя, кто я такой, чтобы их судить, ведь я тоже молчал.
За нашим столом уже сидели несколько человек и мило беседовали. Белла и Розали с заинтересованными лицами слушали, как Таня описывала столкновение с Элис, со всеми, мать ее, преувеличениями.
Я говорил, что хуже уже быть не может?
Никогда не говори никогда.
«Так что, с этой маленькой сукой даже общаться невозможно. Слушайте, а вы видели, как выглядят сегодня Каллены? Братья как всегда хороши, но как только я смотрю на доктора Каллена, я готова на все, лишь бы переспать с ним, а он как всегда говорит: «Таня ты же ребенок, а я женат».
Если вы спросите у меня, как выглядели наши с братом лица, мы вам соврем во избежание издевательств, но на лице Беллы и Роуз, не дрогнул ни один мускул, как будто это было обычно для них слушать такие признания заблудших шлюх.
«Ох, вот и Элис»,- проговорила Таня.- «Маленькая шлюшка, которая не может постоять за себя, прячась за спины парней».
Бля! Как я уже говорил, если бы этот взгляд был бы обращен на меня, я думаю, я бы уже был кастрирован, и глаза лопнули бы в своих глазницах и растеклись по всей одежде. Короче говоря, это была большая ошибка, произносить такие слова, видимо, не я один это заметил. Лицо Тани немного побледнело, смотря на улыбки Розали и Беллы, улыбки, которые напоминали голодные оскалы хищников. К подругам подошла Элис и присела на подлокотник стула, на котором сидела Белла, и трое голодных львиц смотрели на свою жертву.
«Еще разок повтори. Не расслышала», - Розали слегка склонилась к Тане.
Это явно была уловка, но на глупых она не подействовала.
«Я говорю, что…»
«Считаешь себя суперстервой?», - спросила Белла, улыбаясь, словно лучшей подруге и протягивая руку на столе. Таня улыбнулась, словно нашла поддержку.
«Ну, да».
«Ты крутая», - повторила Белла с таким убеждением в голосе, что в одно мгновение я чуть было не поверил в ее слова.
«Спасибо, стараюсь», - доверительно ответила Таня. Белла откинулась на стуле, проводя пальцем по губам.
И вдруг, резко, как гром Розали практически прорычала: «Не забивай себе голову, сука! Ты обычная блядь!»
«Я тоже так думаю», - ответила Белла, улыбаясь и поглаживая ногу Элис. - «А вы мальчики так же считаете?»
Мы обоюдно закивали. «Аминь», - проговорил Эмметт.
Элис, улыбаясь, проговорила: «Я так не думаю. Я просто это знаю» Она склонилась к Тане, которая почти извергала огонь изо рта. - «Как я тебе в детстве сказала? Ах, да! Я сказала, что ты станешь знаменита благодаря самой древней профессии мира. И вижу, ты прекрасно с этим справляешься».
Я старался скрыть смех, смотря на лицо Тани.
«Как же я люблю, когда они объединяются для таких разборок. Смотря на них, у меня встает», - сказал Бен, который вместе с Анжелой стояли рядом с нами. «Андж, там есть комната на втором этаже, где выставлено старое оружие. Хочешь туда сходить? Там есть коллекционный пистолет, который будет тебе интересен».
Анжела рассмеялась, но все же быстро потянула Бена в сторону лестницы, перед уходом бросив: «Расскажите, что было потом».
Счастливый ублюдок.
Белла и Розали расслабленно сидели на своих местах, потягивая напитки, а Элис встала с подлокотника и медленно обогнула стол по направлению к Тане, которая смотрела на нее с ужасом.
«Так, что скажешь, Таня? Ведь ты добилась успехов… Почти добилась, ведь Карлайл тебя так и не хочет, а ты только об этом и мечтаешь, всегда мечтала», - теперь Элис стояла за спинкой стула, на котором сидела Таня и склонившись к ней тихо говорила, но голос как будто спирал Тане шею. - «Ведь я вернула Карлайлу его обручальное кольцо, когда ты украла его, помнишь, откуда ты его украла, а? Хмм…Таня? Ладно, это неважно, но мне очень не понравилось твое высказывание на счет моей матери. Ну, что сказать, моя мать любит секс, а особенно с красивыми мужчинами, я ее не могу обвинить. Короче так, срала я на все твои высказывания в мой адрес, но я не терплю, когда задевают мою семью. И, кстати, ты нажила себе двух врагов, а может и больше. Будь осторожна в высказываниях, они этого не потерпят», - Элис ткнул на Беллу с Роуз. «Поверишь ли ты, что одна из них занимается боксом? Бля, сегодня я рада, что у одной из моих подруг есть такое увлечение».
Элис грациозно опустилась на стул рядом с Беллой.
Мы с Эмметтом вопросительно взглянули на Джаспера.
«О, Да! Это правда».
«Это Розали?» - Благоговейно спросил Эмметт
«Белла».
Ахуеть, матерь божья и все тараканы, я опять жесткий, как будто у меня хер сделан из титана.
«Я бы хотела, чтобы ты сейчас встала и пошла потерялась, чтобы мы тебя больше не видели».
«Да я! Тебя…», - начала было Таня, но замолчала.
Розали приложила палец к губам, показывая, что нужно помолчать: «Можешь идти, мы тебя отпускаем».
Блондинка встала и направилась к выходу из зала.
«Ах, да. Лебедь, не голубь!» - Крикнула в след Элис и рассмеялась.
Бля, может не все так плохо, как я думал. По крайней мере здесь не было скандала с привлечением внимания и прессы, которая пришла на похороны какого-то певца…Так ведь никого не хоронят…Бля, Эд ты гений. Это начало нового учебного года, не похороны, это же так весело для прессы. Идиот.
«Так, Элис, детка. Поведай нам, откуда эта Таня сперла обручальное кольцо нашего отца», - спросил Эмметт.
Элис сделала глоток из своего бокала с хитрой улыбкой, которую она разделила с Беллой и Розали.
«Как ты думаешь, Эмметт?»
«Из спальни?»
«Как банально, Эмметт», - обругала она. - «Из ванны»
«Пока он принимал душ? И он не заметил?»
«О, я думаю, когда он был с твоей мамой, он не мог заметить и начало войны»
«Бля, Элис, эта пара и так нанесла урон моему детскому сознанию, еще и ты…Где здесь есть Виндекс (отбеливатель), я залью его в глаза».
Девушки и Джаспер рассмеялись.
«Вы думаете это смешно?», - вставил я. - « Это не так легко бывать дома и постоянно натыкаться на неопровержимые доказательства плотских утех наших родителей. Эрр, меня аж коробит».
Я чувствовал себя так хорошо, что это заставило меня задуматься: а такие ощущения у меня вообще раньше бывали?
То, что я пережил за последние несколько дней, дало мне полную уверенность в том, что моя жизнь была настолько скучной и бессмысленной, как капучино без молока. Скучно и гадко. И сидя здесь и смотря, как девушки спорят о том, что, когда с кем-то ругаешься, нужно ли ругаться матом.
«Блять, не перебивайте меня!», - вскрикнула Розали. - «Больше эффекта производишь, когда ты кому-то говоришь тихо и спокойно, без мата и со всеми хорошими манерами. И хорошо бы обращаться к этому человеку на «Вы». Ясно?»
«Но Розали…», - только было начала Элис
«Леди, вы, что, не поняли моей речи? Я бы на вашем месте помолчала», - тихо и авторитетно проговорила блонди.
«Но Роуз…», - теперь заговорила Белла, но ее тоже перебили.
«Блять, дамы, вы что, на хер, глухие? Прихлопните свои топки и наслаждайтесь этим гребанным вечером». Как только эти слова были произнесены, мы все разом заткнулись и устремили свои взоры на Розали, которая явно чувствовала себя как олень в свете фар. Сама, наверняка, удивлена своими словами.
«Красней сука!» - думал я про себя, - «наслаждайся вниманием, связанным с твоим унижением».
Мое лицо явно приобрело насмешливое выражение, в ответ на это выражение она залилась краской.
«Парни, смотрите! Роуз краснеет!», - засмеялась Белла вместе с Элис, Джаспером и Эмметтом. Я же не смеялся, я был занят смакованием этого момента, как последний идиот, еррр… донки.
«И вновь добрый вечер, дамы и господа, наши дорогие гости», - на сцену вышел директор. «Надеюсь, что вам хватило времени на приветствия и вновь приобретенные знакомства. Теперь мы перейдем к, наверно, главному моменту вечера: аукциону», - в зале раздались вежливые аплодисменты. - «А аукцион будет проводить одна из наших лучших учениц: Анжела Вебер», - на сцене появилась Анжела, слегка взлохмаченная и переодетая.
«У нее вид как будто ее Бен только что оттрахал», - прокомментировала Роуз. - «Ой, простите»
Роуз покраснела, смущаясь своей оплошности перед нашими семьями.
«Я тоже так думаю», - сказала Эрин, слегка подталкивая Беллу локтем.
«Что? Не смотри на меня так, как будто это я была на ее месте».
«Я знаю все твои секреты», - прокомментировала Элис.
«Элис, ты предполагала быть моим другом», - зашипела Белла, за столом все засмеялись.
«Да, Элис, предполагалось именно так», - приподнял брови Чарли, поняв тайный смысл комментария, косясь на дочь.
«Папа, пожалуйста», - застонала Белла, хлопая по лицу рукой и прячась за своим волосом.
Она покраснела! За столом раздался смех.
«Чарли, не смущай ребенка», - проговорила мама.
«Дамы и господа, добрый вечер! Рада приветствовать вас на ежегодном балле открытия нового учебного года. С радостью, сообщаю вам, что к нашему кругу присоединились еще 38 человек. Добро пожаловать в академию, первокурсники». Раздались аплодисменты. «Если у вас появятся какие-то проблемы, можете обращаться ко мне или к Элис Брендон. Элис, встань, пожалуйста, дай ребятам тебя рассмотреть».
Элис поднялась со своего места, рукой приветствуя первокурсников.
Тетя Вик, так и сияла от гордости, Чарли, видимо, тоже разделял ее чувства.
«Мы вам обязательно поможем. Так же вы можете обратиться к старостам факультетов, их имена вы можете прочесть в любом административном корпусе.
А теперь перейдем к одному из важных событий сегодняшнего вечера - благотворительному аукциону».
Да, я остановила главу именно в этом месте. Просто я и не подозревала, что глава выйдет настолько большая и что только сейчас мы подойдем к аукциону.
Эдвард, просто слишком много думает. И вот, что он думает о себе:
